Переделки боевых межконтинентальных ракет в носители космических аппаратов пока не нашли места на рынке
В восьмидесятые годы прошлого века в газетах и журналах стала очень модной тема конверсии. Много говорили о необходимости ликвидации части вооружения, ставшего результатом недавней холодной войны. Особенные выгоды, как казалось, сулила ракетная отрасль. Впереди маячил договор СНВ-1, сокращавший число ракет, политики примеривались к СНВ-2, запрещавшему использование баллистических ракет с разделяющимися головными частями (кто ж тогда знал, что в силу он не вступит?), а количество ракет, подлежащих сокращению, исчислялось многими сотнями. Мысль о переделке их в космические носители напрашивалась. «Известия» разобрались в несостоявшемся гражданском будущем боевых «изделий».
Переобучение
Военные и космос всегда были достаточно близки друг к другу. Именно с военных изысканий и началась космонавтика как таковая. Если вспоминать, то двухступенчатая межконтинентальная ракета Р-7, легендарная «семерка», разработанная и испытанная исходно как баллистическая, практически сразу стала использоваться в качестве космической ракеты. На ее основе создано целое семейство ракет-носителей среднего класса, внесших большой вклад в освоение космоса — начиная с запуска первого спутника. На «семерках» же стартовали и все советские и российские космонавты, начиная с первого космонавта Земли Ю.А. Гагарина.
Межконтинентальная баллистическая ракета УР-100Н в транспортно-пусковом контейнере / Фото: commons.wikimedia.org/Vitaly V. Kuzmin
Чтобы переделать баллистическую ракету в космическую, назвав ее «Рокот», разработчики добавили в конструкцию третью ступень — специально разработанный для этой ракеты разгонный блок «Бриз-К».
Сейчас «Бризы» используются во многих космических ракетах, когда необходимо увеличение выводимой ракетой полезной нагрузки, тогда же это была новинка. Впервые «Бриз-К» был опробован именно на «Рокоте» в 1991 году.
Пуск ракеты легкого класса «Рокот» с космодрома Плесецк / Фото: commons.wikimedia.org/mil.ru
Кроме того, ракета, изначально разработанная для шахтного запуска, была переделана под старт с пусковой площадки. Естественно, и площадку на военном космодроме Плесецк пришлось специально модернизировать под «Рокот». То, что начиналось как быстрый и выгодный способ ликвидации баллистических ракет, как снежный ком, начало наматывать на себя всё новые и новые расходы. В итоге «Рокот» позволял выводить на орбиту до 2150 кг полезной нагрузки (при использовании разгонного блока «Бриз-КМ»), что достойно для легкой ракеты-носителя. При этом орбита предполагалась круговая, высотой в 200 км (это совсем невысоко) и наклонением не менее 63 градусов (тут уже сказывалась проблема с достаточно северным географическим положением космодрома).
Военных такие параметры вполне устраивали, да и среди гражданских клиентов из-за рубежа нашлись желающие сэкономить и использовать для вывода космического аппарата «русскую экзотику» — вчерашнюю баллистическую ракету. С учетом небольшой цены ракеты, которую всё равно вскоре надо утилизировать, получалось вполне выгодно.
Слишком много проблем
Сначала было сделано несколько запусков из шахты «по классике», затем перешли к открытым пускам по баллистической траектории, и в начале 1990-х годов «Рокот» начал выполнять сначала космические запуски в интересах Министерства обороны, а затем была организована коммерческая организация Eurockot Launch Services GmbH (совместное предприятие ГКНПЦ имени Хруничева и EADS Astrium — дочернее предприятие одного из крупнейших мировых производителей космических аппаратов).
Казалось бы, что может помешать таком успешному тандему завоевать свою долю рынка космических запусков? Но увы, с момента начала тестовых пусков в 1990-х годах было проведено всего 32 запуска, из которых коммерческих не более 15. Почему так получилось? Причин оказалось несколько.
Во-первых, конверсионная программа, учитывая цену создания разгонного блока, — это гораздо дороже, чем кажущееся «берем военную ракету и запускаем».
Макет ракеты «Ангара» на космодроме Плесецк / Фото: ТАСС/Михаил Джапаридзе
Во-вторых температурные и вибрационные нагрузки, на которые рассчитано боевое оснащение баллистической ракеты, гораздо выше, нежели капризная гражданская космическая техника, что, в свою очередь, привело к необходимости внесения изменений в конструкцию космических аппаратов, запускавшихся при помощи «Рокота».
Ну и наконец, как внезапно оказалось, прогнозы резкого увеличения запусков легких носителей на мировом рынке космических услуг так и остались лишь прогнозами. С одной стороны, космические аппараты действительно перешли на более современную микроэлектронику. Но к обещанному снижению веса это не привело, современные спутники связи по-прежнему весят несколько тонн. Появились аппараты меньшего размера, но зачастую их создатели, не имея достаточного бюджета на запуск своего носителя, покупали место в совместных запусках (до сотни космических аппаратов, выводимых на орбиту за один заход).
Отдельная сложность — это необходимость дополнительных согласований с военными, в чьем ведении находится Плесецк, — вроде и реалистично, а сил и времени можно потратить очень много.
Еще одним ударом стала международная политика. В 2015 году украинское правительство запретило поставки в Россию комплектующих для ракет-носителей «Рокот». Попытки дать проекту второе дыхание, переведя его на полностью российские компоненты, проводятся до сих пор, но успешными их назвать никак нельзя. Время от времени в печати появляются заявления Министерства обороны о возможном отказе от «Рокота» и переходе на ракеты легкого класса «Ангара». Впрочем, и сама «Ангара» тоже еще очень далека от начала массовых запусков.
Ракета-носитель легкого класса «Стрела» в одном из цехов ракетно-космического предприятия / Фото: ТАСС/Станислав Красильников
Наряду с «Рокотом» была предпринята еще одна попытка конверсионного переосмысления УР-100Н в сторону меньшего количества модернизаций. Жидкостная двухступенчатая ракета-носитель легкого класса «Стрела», спроектированная в НПО «Машиностроение». Тут всё еще проще две ступени, никаких разгонных блоков, а его роль исполняет блок индивидуального наведения боеголовок на цель ракеты. Ракете так и оставили родной шахтный запуск, получив космическую ракету, стартующую на орбиту прямо из шахты.
Однако просто сделать модернизацию недостаточно, требуется заниматься получившейся разработкой. У «Стрелы» в этом плане всё оказалось совсем грустно, в результате с 2000 года было сделано лишь три запуска — один тестовый в 2003 году и два за спутниками дистанционного зондирования Земли «Кондор» в 2013 и 2014 годах.
Новый виток
В конце 1990-х на волне общей конверсионной идеи на базе подлежащих ликвидации межконтинентальных баллистических ракет РС-20 была разработана ракета-носитель легкого класса «Днепр». Ею занималась организованная в 1997 году совместная российско-украинская компания «Космотрас».
У «Днепра» была еще более удобная для превращения в космическую ракету база — 150 ракет PC-20, пригодных для переоборудования в ракеты-носители, высокая надежность техники, подтвержденная более чем 160 успешными пусками военной версии. При шахтном запуске уменьшалась зависимость запуска от погоды. А при стартовой массе 211 т, ракета может доставить на околоземную орбиту до 3,7 т полезной нагрузки, трехметровый диаметр еще удобнее для расположения космических аппаратов под обтекателем, а возможность кластерных запусков позволяет выводить на орбиту сразу несколько небольших космических аппаратов. При этом стоимость запуска «Днепра» составляет всего $31 млн против более чем $40 млн «Рокота».
Запуск ракеты «Днепр» с космодрома Байконур / Фото: ТАСС/Сергей Казак
С 1999 года и до 2015 года состоялось 22 пуска, из них всего один неудачный в 2006 году. Но увы, ухудшение отношений с Украиной в 2014 году поставило и этот проект на грань закрытия, учитывая, что большую часть работ по конверсии ракеты проводило украинское КБ «Южное».
Последний запуск состоялся в 2015 году, и будет ли следующий и когда — сказать пока нельзя.
Вот и получается, что в целом очень здравая и интересная идея в итоге просто «не взлетела». Множество различных причин — от экономических до политических — оставили проекты конверсионных ракет в состоянии «пациент скорее жив, чем мертв», и как его вывести оттуда — пока непонятно. Как говорится, «гладко было на бумаге», в реальности же проблем оказалось слишком много.
Михаил Котов
Свежие комментарии