Осень жизни
Астма Михаила Александровича особенно сильно дала о себе знать, когда он ушел на пенсию. Она мучала его до конца жизни, и никто ему помочь не мог. Туполев в свое время предлагал медицинскую помощь в другом — когда у него обнаружилась катаракта. Но как более или менее эффективно справляться с астмой, Михаил Александрович научился вместе со своим «главным врачом» — Тамарой Николаевной.
В домашнем архиве Нюхтиковых хранится плохонькая по качеству, но очень дорогая Михаилу Александровичу фотография — он с Гагариным. Повстречались они в ЦНИАГе — Центральном научно-исследовательском авиационном госпитале — после полета Гагарина. Нюхтиков, которому Гагарин сразу понравился своей простотой и скромностью, шутил тогда: «Меня уже собираются браковать, я заканчиваю карьеру, а Вы только начинаете...» Оба были тогда на обследовании, к нескрываемой взаимной радости познакомились и охотно общались...
47-летний Нюхтиков рвался летать. Мог еще поработать, но на его пути встал, как ему виделось, Иван Моисеевич Сухомлин: «Именно Сухомлин как начальник по летной части фактически мне и подстроил так, чтоб меня поскорее убрали с летной работы... Громов мог меня защитить. Но он сам работал испытателем лишь до 45 лет и потому считал, что и все другие должны до 45 работать — не более!..» О том, что у Нюх- тикова были основания предполагать неблаговидное отношение и козни Сухомлина, вспоминал и Э. В. Елян. Он всегда отдавал должное личности Нюхтикова: «Я думаю, что Михаил Александрович в молодости был мировым парнем. Открытый русский человек...»
Евгений Александрович Горюнов как-то сказал о Нюхтикове (и о своих товарищах-летчиках): «Необыкновенно интересный человек Михаил Александрович. Бывало, остановит и рассказывает о чем-либо два часа... Наши ребята не выдерживали...»
Так мы устроены. Спешим, торопимся. Хмурые, неулыбчивые. Не хотим остановиться, оглядеться, осмыслить. Сказать друг другу доброе слово. Ободрить старого, подсказать юному. Послушать и услышать. Имеем кладезь чистейшей родниковой воды. А пьем отраву из Москвы-реки.
На протяжении нескольких лет мне посчастливилось дружить с Михаилом Александровичем Нюхтиковым, бывать в его доме и слушать, слушать, слушать. С первой же встречи стало ясно, что рассказы старого
летчика надо записывать. Они были столь яркими, в них было столько интереснейших деталей, столько замечательных людей, самолетов, событий, сохраненных в крепкой памяти этого хрупкого человека, что не верилось, что он вступает в десятое десятилетие своей жизни.
Михаил Александрович не был интеллектуалом, всезнайкой и не был оратором. Но он был человеком широких интересов и собственных взглядов на самые разные явления нашей жизни. Он не получил академического или университетского образования, что всегда, кажется, внутренне было ему досадно. Но благодаря природному уму и любознательности, благодаря последовательному и основательному самообразованию он мог разговаривать на равных с самыми толковыми инженерами, учеными, летчиками. Он был многогранно талантлив. Например, хорошо рисовал. Правда, я видел только карандашные его рисунки, схемы и наброски, но этого было достаточно, чтоб понять и увидеть и этот дар летчика. Тамара Николаевна пожаловалась как-то, что он еше в молодости обещал написать ее портрет, но за другими делами до серьезных живописных работ руки у него не доходили... Он был незаурядным конструктором. И в 90 лет, жадно вчитываясь во все новые публикации по самым разным вопросам истории авиации, он на все имел свой взгляд, основанный не только на личном опыте, но на знании. У него всегда бережно хранилось множество атласов профилей — иностранных и наших, цаговских. Этим могут гордиться не многие профессиональные аэродинамики... Интерес Михаила Александровича к истории авиации был давним и серьезным. Достаточно сказать, что автор фундаментальной «Истории самолетов в
СССР» В. Б. Шавров в некоторых местах своей двухтомной книги опирался на то, что ему рассказал и передал именно Нюхтиков.
Долгое общение с Михаилом Александровичем позволило перепроверить рассказанное им, сопоставить с документами, суждениями других свидетелей событий, оценками других специалистов. Михаил Александрович имел возможность спокойно прочесть эти записки и внести в них необходимые уточнения.
Эта книга была бы невозможна без нашей многолетней дружбы с Михаилом Александровичем и Тамарой Николаевной — двумя далеко немолодыми, но на редкость красивыми, обаятельными людьми, многие десятки лет жившими друг другом, своей общей замечательной семьей, ее радостями и, увы, бесчисленными проблемами. Эта книга была бы невозможна без рассказов Михаила Александровича (и Тамары Николаевны), в которых, кажется, не было конца поучительным историям, интересным машинам, личностям, мыслям.
Кажется, фельдмаршал Хельмут Мольтке, подготовивший своими победами реформы Бисмарка, преобразившие Германию, сформулировал замечательный принцип, которому их страна, насколько я понимаю, успешно следует в разных сферах и сегодня: «Быть больше, казаться меньше». По-моему, подобным же был главный внутренний жизненный стержень Нюхтикова.
15 мая 1996 года, за месяц до девяностого дня рождения, Михаил Александрович Нюхтиков сказал мне то сокровенное и важное, о чем я мог только догадываться прежде, когда задумывался об удивительной жизни этого могучего и хрупкого одновременно человека. Разговор был вроде бы как о частностях. Говорили мы о его любимых предкрылках, внедрение которых началось у нас в стране в 30-х годах с его легкой руки и при активной помощи давнего его товарища по Каче и НИИ ВВС, выдающегося летчика-испытателя Петра Михайловича Стефановского. Михаил Александрович, поражавший всегда скромностью и «тихим голосом», заметил мне, многое уже знавшему о том, что он сделал в авиации, вольно или невольно оставаясь в тени: «Я давно сделал для себя жизненный вывод: мои изобретения должен внедрять кто-то другой...»
Было ясно, что речь идет не только о конкретной и чисто технической новинке, каких в его жизни было немало. Но — о желании не выходить на первые позиции и не заявлять о себе громко во всем, оставаясь при этом творчески неугомонным, плодотворным и совершенно самостоятельным. Во всем, что делал летчик-испытатель Нюхтиков и его товарищи в авиации, он искал и находил более совершенное. Иногда это касалось конкретного узла самолета или планера, иногда — конкретной машины в целом, но нередко — концепции или стратегии направления развития. Если вспомнить и малую часть самолетов, к созданию, испытаниям и доводке которых он имел прямое или косвенное отношение (Ту-2, ДБ-А, ДБ-ЛК, СБ, ТБ-3, ТБ-4, Пе-8, БОК-5, Ил-4, Ил-2, ВИТ-2, Ер-2, Ар-2, ЛАГГ-3, Ла-5, Як-1, Ту-95, Ту-114...), если вспомнить круг самого тесного его общения — среди летчиков, конструкторов, военачальников (Алкснис, Ратауш, Смушкевич, Голованов, Новиков, Туполев, Поликарпов, Петляков, Мясишев, Болховитинов, Ильюшин, Яковлев, Петров, Громов, Степанченок, Чкалов, Стефановский, Опадчий, Ано
хин, Седов...), можно без всякого преувеличения сказать, что нам посчастливилось жить рядом с уникальным человеком, заслуги которого в развитии нашей авиации, а следовательно, и отечества, трудно переоценить. Он сам этого никогда не говорил. Но мы-то должны были это сказать. И ему — тоже!
Прочтя эти строки рукописи, Михаил Александрович тихо признался: «Вы меня ошарашили...»
Я понимал, что его отклик мог быть именно таким, но не видел в написанном никакого преувеличения, потому не стал оправдываться за содеянное. Часа через два-три он позвонил мне и, извиняясь неизвестно за что, сказал: «Вы понимаете, у меня были учителя, которые сделали несравненно больше, чем я. Меня они вырастили, и они открыли глаза не только мне...»
Александр Сергеевич Пушкин говорил, что самое увлекательное занятие — следить за мыслями великих людей. Наверное, столь же поучительно узнавать их дела и обстоятельства их жизни.
Я надеялся, что Михаил Александрович увидит и полистает не только рукопись этой книги, но и саму книгу — повествование о себе и о своих товарищах, о прошлом и будущем отечественной авиации. Я хотел завершить историю жизни «последнего из могикан» — Нюхтикова светло и с надеждой. Но заканчиваю словами своего печального выступления по радио:
«5 мая 1998 года умер Михаил Александрович Нюхтиков— летчик- испытатель, чье имя в ряду выдающихся, легендарных: Анохин, Арцеу- лов, Громов, Степанченок, Стефановский, Чкалов...
Нюхтиков тесно работал и многое сделал в отечественной авиации вместе с Туполевым и Ильюшиным, Яковлевым и Болховитиновым, Беляевым и Гроховским, с другими выдающимися авиаконструкторами. Он первым поднял и испытал ряд знаменитых самолетов, среди которых легендарный фронтовой бомбардировщик Ту-2, во многом решивший исход отечественной войны. Велик его вклад в создание самолетов Ил-4, Як-1, Ту-95 и многих, многих других. Михаил Александрович был настоящим героем, он освоил и испытал около 300 типов самолетов, он устанавливал мировые авиационные рекорды еще до войны, у него были подлинные заслуги, и вместе с тем он был скромнейшим, тихим, непритязательным человеком.
В последнее время он тяжело болел, ему шел 92-й год, и он остро нуждался в помощи врачей. Михаил Александрович не хотел умирать в больнице, но врачи на дом не ехали — даже за плату. И их, как могла, заменяла исстрадавшаяся вместе с ним жена, Тамара Николаевна. Вдень его смерти «скорая» пришла через три часа после ее настойчивых вызовов. Ей грубо отказывали: «Вызываете нас второй раз за неделю! Это очень часто — вы нам надоели!» За несколько дней до этого Нюхтиков был назван почетным гражданином города...
Хоронили его из морга, вДень Победы. «Родина», так по иронии судьбы назывался бывший клуб, куда обратились родные и сотрудники, запросил за аренду помещения для прощания с почетным гражданином такие деньги, каких у КБ Туполева не нашлось. Слава богу, смогли добиться, чтобы похоронили Героя не на отшибе, в Островцах, а на мемориальном кладбище в Быкове...
Мы не отдали ему должного при жизни. Но, конечно же, время поставит его на достойное место в истории нашей авиации.
Потеряли все, кто его знал. Но больше всех потеряла Тамара Николаевна, ее семья, дети. Она, его ангел-хранитель, его «царица Тамара», прошла с ним через все его неисчислимые испытания — в воздухе и на земле. Она была его любовью, опорой, может быть, — смыслом жизни. Как авиация. Как Россия...»
Наше время называют эпохой без героя. Находят этому разные обоснования. Одно из неожиданных, хоть и спорных, но весьма глубоких состоит в том, что герой должен быть востребован прежде всего... интеллигенцией. А достойной, мыслящей, ответственной интеллигенции сегодня нет. Нельзя сказать, что все рухнуло и все потеряно. Но и нельзя бездействовать. В ЦАГИ после окончания Физико-технического института замечательно начал (и продолжил в Центральном институте авиационного моторостроения) свой путь в науке молодой ученый и внук нашего героя — Михаил Нюхтиков. Большинство его товаришей-выпуск- ников знаменитого «физтеха» идут не в науку, а в банки, в коммерцию...
И это еще не самое плохое для страны. Недавним декабрьским вечером НТВ в поисках «героя нашего времени» вспомнило вдруг маленький захолустный городок на Брянщине, в котором совершенно беспричинно, на глазах людей «бригада» малолеток изо дня в день жестоко, изощренно избивала себе подобных. Бандиты не гнушались ни издевательством, ни грабежом. «Хотим жить красиво!» — заявили они, насмотревшись передач о яркой палитре современных российских преуспевающих преступников всех уровней. Именно они сегодня — герои, с которых делают жизнь многие молодые, словно нет и не было у нас тех, кто учит свету, добру, чистоте. Словно не было у нас людей, для которых главное — не личные достаток и роскошь, а боль за наш общий дом, за страну, за авиацию. Не стоило бы говорить эти банальности, если бы не одно. Город, в котором подрастает бандитская смена, называется... Стародуб. В этом городе родился и рос Михаил Александрович Нюхтиков...
На этом все. Кто желает скачать книгу целиком
Название: Михаил Нюхтиков со товарищи
Автор: Г.А. Амирьянц
Издательство: Кучково поле
Серия: Летчики-испытатели
Год: 2008
Страниц: 664, илл
Язык: Русский
Формат: PDF
Размер: 186 MB
Книга о выдающемся летчике-испытателе ВВС и ОКБ Туполева М.А.Нюхтикове
независима, но дополняет серию книг "Летчики-испытатели" Г.А.Амирьянца.
На фоне яркой испытательской жизни одного летчика автор, ученый ЦАГИ,
писатель и историк, опираясь на документы и авторитетные свидетельства,
рассказывает о малоизвестных, захватывающих событиях прошлого и
настоящего.
Прямая ссылка СКАЧАТЬ
Свежие комментарии