О чем жужжат вертолеты

Научно- производственный роман не про людей

Юлия Вишневецкая
Здравствуйте, с вами говорит редактор отдела репортажа. Пристегните ремни, потому что сейчас вы будете читать самый трудоемкий текст в истории журнала «РР». Из-за него мы чуть не потеряли одного из корреспондентов — с тех пор как Юлия Вишневецкая полюбила российские вертолеты и решила получше узнать людей, которые их делают, прошло месяцев семь или восемь, я уже точно не помню, она съездила в четыре командировки, в том числе одну зарубежную, посетила с десяток предприятий, фирм, конструкторских бюро и воинских частей, стала задумчивой, счастливой и утверждала, что научилась разговаривать с вертолетами.

Каждая встреча с начальником теперь начиналась со слов: «А еще надо обязательно съездить вот сюда и только после этого писать…» Пришлось пойти на хитрость и всей редакцией сымитировать дедлайн. Это произошло после того, как знакомый пилот приказал срочно спасать девушку: «Это же зараза похуже лошадей!» А потом блаженно добавил: «Хочешь, расскажу про вертолеты?»

Спецоперация по спасению деревьев. Ка-32, похожий на большую доисторическую стрекозу, скользит вдоль поверхности озера, всасывает из него хоботком воду и летит через горный массив на восток, где в мутном мареве задыхается лес.

Отряд стрекозавров кружит над районом Чончжу и плюется, выпуская в эпицентр пожара струи клубящейся пены. Напоминает воздушную атаку в фильме «Апокалипсис сегодня», только эта атака с мирными целями.

Южные корейцы очень любят свои деревья. Однажды диктатор Пак Чон Хи съездил в Германию и увидел, что горы там покрыты лесом. Вернувшись на родину, он учредил в республике ежегодный субботник, на котором каждый кореец должен посадить дерево. С тех пор Северную Корею от Южной с высоты можно отличить невооруженным взглядом: там горы серые и голые, а здесь — зеленые и небритые. Сейчас сезон пожаров, и морской ветер разносит огонь по полуострову. Его тушат вертолеты, сделанные на заводе в российском городе Кумертау.


— Этот ваш вертолет — шедевр! — радуется директор центра техподдержки Юн Кил Чой. — Мы с ним даже в антарктическую экспедицию ездили: он там перевозил большие конструкции с китайского ледокола на индийскую исследовательскую станцию. Этот вертолет — герой!

Российские Ка-32 в Южной Корее — это, по словам экспертов, «малоизвестная история успеха» в российском вертолетостроении. В начале девяностых корейцы приобрели несколько машин в счет погашения российского долга, и они так понравились береговой охране и пожарным, что поставки стали регулярными, а продажами и техподдержкой занялась компания LG. Сейчас в Корее эксплуатируется около 60 российских вертолетов.

История успеха стала возможной только благодаря сочетанию советского инженерного гения с корейской аккуратностью и искренней готовностью играть по чужим правилам. Наверное, только корейцы могут освоить зубодробительные российские инструкции, приспособиться к системе эксплуатации и построить целый центр техобслуживания, где постоянно работают полтора десятка сотрудников из России.
Чем вертолеты отличаются друг от друга

Вертолетостроение — это десятки предприятий с географическим разбросом в восемь часовых поясов. Если изобразить на карте процесс создания навороченного боевого Ми-28Н, то вся Россия окажется расчерчена стрелочками сложных маршрутов: вот в Ростове-на-Дону клепальщики вручную лепят тело вертолета, в Ступине под Москвой делаются автомат перекоса и втулка несущего винта, в это время в Перми собирают редуктор, в Нижнем Новгороде — шасси, а в Новосибирске на основе французской матрицы программируются сложные тепловизоры.

— В пятницу еженедельно у нас глобальное совещание, оно проводится железно в девять утра, — говорит Андрей Шибитов, замдиректора производственной империи «Вертолеты России». — Первым докладывает Арсеньев — у них в Приморье пять часов вечера. Потом Улан-Удэ. Потом Пермь. Потом Башкирия. И так один за другим все дают отчет. А в течение недели мы проводим обыкновенные совещания через видео-конференц-связь.

Поскольку речь у нас пойдет про машины, надо представить некоторых героев и научиться отличать их друг от друга. Мне, привыкшей писать про людей, это поначалу удавалось с куда большим трудом, чем идентифицировать лица корейцев. Но потом я поняла, что у каждой машины свой стиль и характер, про каждую ходят легенды.

Вот, например, Ка-32 — «герой» и «шедевр». Это мирный вертолет — его дело пожары, поисково-спасательные операции, береговая охрана. Ка-32 был разработан для полярных экспедиций, а вот его военный предок Ка-27 предназначался для того, чтобы взлетать с авианосца и уничтожать подводные лодки. В вертолетостроении всегда так: сначала военная модель, потом, как побочный эффект, ее гражданская модификация.

Вот еще несколько вертолетов, которые я научилась различать.

Ми-8 («Пчелка») — бестселлер универсального назначения. В экспортном варианте называется Ми-17. Разработан еще при Хрущеве, но удивительно живуч и постоянно модернизируется. Если повесить на него пушку, он  может уничтожать колумбийских повстанцев, а если поставить медицинское оборудование, превращается в воздушный госпиталь. Вообще вертолеты продают за границу не только для того, чтобы заработать, но и чтобы посмотреть, как они ведут себя в разных климатических условиях. По словам экспертов, Ми-8 «доведен до звона». За полвека использования более чем в 100 странах он приспособился к южным пескам и северным льдам, все возможные недостатки были исправлены. Делается в Казани и в Улан-Удэ.

Ми-24 («Крокодил») — транспортно-боевая классика, символ советской военной мощи, как «калашников», больше не производится. «Мы не боимся русских, но боимся их вертолетов» — это про Ми-24. Другое прозвище, полученное в Афганистане, — «шайтан-арба». В кабине кресла двух пилотов расположены одно за другим: если убьют одного, другой не должен это видеть. В фюзеляже может поместиться целое отделение солдат, хотя на практике Ми-24 чаще возил бомбы и ракеты, а людей отправляли в Ми-8. Сегодня «Крокодил» выпускается на экспорт и поставляется российскому Минобороны, напичканный современной электроникой и оружием, в модернизированном варианте под названием Ми-35М. Делается в Ростове-на-Дону.

Ми-26 («Корова») — крупнейший в мире транспортный вертолет, способный перевозить 20 тонн груза. Летчики утверждают: чтобы покрыть все почтовые перевозки мира, нужно всего 17 Ми-26. Этот вертолет — рекордсмен по всем параметрам, в том числе и по авиапроисшествиям: в августе 2002 года он упал на минное поле, подбитый из зенитно-ракетного комплекса, и сгорел, унеся жизни 127 солдат. Делается в Ростове-на-Дону.

Ка-52 («Аллигатор», не путать с «Крокодилом») — летающий танк, гордость фронтовой авиации, наш ответ американскому «Апачу». Делается в Арсеньеве.

Ми-28Н («Ночной охотник») — тоже летающий танк, тоже гордость фронтовой авиации, тоже наш ответ американскому «Апачу». Делается в Ростове-на-Дону.

далее:

http://expert.ru/russian_reporter/2013/26/o-chem-zhuzhzhat-v...