Два дня спустя я снова был с Герингом и Шпеером в бункере фюрера под
имперской канцелярией. Отныне я мотался по кругу: имперская канцелярия - Шпеер -
Гиммлер - Каринхалле (Геринг) - Геббельс - Шпеер и снова имперская канцеляря.
Кроме того, я был еще командиром всех остатков бомбардировочных подразделений.
то же время мне были подчинены дальняя авиация и особые боевые средства и
вдобавок к этому изобилию также еще и "камикадзе" ("Totaleinsatzmänner").
Когда я перелистываю сегодня мой дневник, то они возникают снова
передо мной, те гротескные личности из времён разочарования. Определенные круги
в Германии от отчаяния рекомендовали японский пример летчиков камикадзе к
внедрению. Много было написано об этих немецких воинах-самоубийцах, я хочу
привести лишь несколько фрагментов из моих личных записей как их бывший шеф:
"И там были Хайнер и Ханна [Райч (Hanna Reitsch) - В.Х.]. Сегодня
летал самый новый Бумеранг. На этот раз "SO-Männer", был обер-лейтенант Хайнрих
Л. (Heinrich L.) - назначенный нашим Хайнером.
Краткое пояснение: "SO-Männer" - так назывались пилоты-самоубийцы
(Selbstopfermanner - дословно: люди, готовые к самопожертвованию). Они должны
быть добровольцами, которые готовы были пожертвовать своими жизнями в тотальной
войне, чтобы спасти Третий Рейх от гибели. Они должны быть самыми лучшими из
лучших, фанатичными из фанатичных, смелыми из смелых, верующими из верующих, и
их представители говорят сами о себе, с влажным неподвижным блеском в глазах:
"Мы стоим под более высоким законом!
вызвал к себе для отчета из-за превышения срока отпуска. Теперь я ими
командовал.
Как я, собственно, пришел к пилотам-самоубийцам? Летом 1944 г.
Кнемайер (Knemeyer) подал мне жалобу. Он знал историю пилотов-самоубийц. Это
были идеалисты, приличные и нормальные люди из числа тех, которые следовали
доверчиво за тем, что им рассказывалось. Другая часть была выделена в этот отряд
Скорцени (Otto Skorzeny). Когда я беседовал с ними позже, выяснилось, что тогда
они толком и не знали, для чего они предназначались. Они верили, что могли
принимать участие в "особом задании"типа операции по освобождению Муссолини и
заработать орден. Они не хотели умирать, они хотели жить! Я очень хорошо понимал
это. Старая мудрость летчика-инструктора свидетельствует о том, что курсант
летной школы имеет тем больше шансов на жизнь, чем больше он летает. Это имеет
особенно большое значение на войне. А среди этих СО_Мэннеров не было старых
боевых летчиков и летчиков-истребителей.
Мысль бросаться в смертельную атаку на цель не нова. При этом она
совершенно не соответствует нашему менталитету, нашему стремлению к жизни. Кроме
того, в век современной военной техники она даже не является оптимальным
решением, это откат назад. Имеются гораздо более эффективные средства. Но
пропаганда такой идеи и ее возможные последствия социально опасна.
В течение этих дней Мильх согласился на то, чтобы ракета Фау-1 (V-1)
была оборудована кабиной с живым пилотом. Кнемайер, который пользуется
неограниченной славой как летчик, как техник и как человек, доложил незадолго до
этого фельдмаршалу Мильху бессмысленность такого переоборудования. Фау-1 имела и
без пилота незначительную массу взрывчатого вещества, а при запланированном
переоборудовании она должна была уменьшаться на половину, при этом скорость
полета снижалась настолько, что она могла быть свободно сбита истребителями
союзников. Пригодность ракет к полетам, прочность и способность навигации были
сомнительны после такой так никогда и не проведенной реконструкции. Пилоты Фау-1
должны были гарантированно погибнуть. Мильха можно было убедить техническими
аргументами, чтобы такое "самоубийственное оружие" не строилось. Но двумя днями
позже штурмбанфюрер Отто Скорцени пришел к фельдмаршалу. И в тот же день Мильх
отдал приказ к ускоренной реконструкции Фау-1.
Таким образом, сложилась ситуация, когда Кнемайер сказал мне: "Тебе
прийдется взять все это хозяйство под свое командование. И ты - единственный,
кто может предотвратить это безумие, так как можешь вести переговоры с Гиммлером
и СС."
Спустя два месяца:
"Херр Баумбах, скажете Вы, а что же будет с пилотами-самоубийцами?
Один квартал назад они были у меня в министерстве. Сказали мне, что в ближайшие
дни они будут введены в строй. После этого я еще говорил с ними и распорядился
распределить пакеты подарков. С тех пор я больше ничего не слышал от них. Я
напрасно ждал, что мне сообщат об успехе. Что собственно стало с этими людьми?"
Рейхсминистр народной агитации и пропаганды доктор Йозеф Геббельс рассматривает
меня вопросительно. Он сидит слева рядом со мной за круглым столом своего
кабинета, в двухрядном элегантном гражданском костюме, модном галстуке, в руке
серебряный маленький карандаш и серебряную сложенную маленькую записную книжку.
Мы ведем длительную беседу. Что случится с пилотами-самоубийцами? - неприятная
тема. Геббельс приопускает маску. Сказал тогда, что "эти люди сделали бы
решающий удар в войне, а он бы затем произнес соответствующую речь о смысле
жертв во имя Тысячелетнего Рейха, и что их имена остались бы незабвенными ...,
ну, Вы знаете, что говорят в таких случаях". Меня просто прошиб мороз, Геббельс
со мной говорит о "мировоззренческих". Он считает, что людям уже нельзя
доверять, и поэтому он пытался бы дать им еще и соответствующий шприц. Я
почувствовал глубокое человеческое презрение из его слов. Затем он переходит на
другую тему. Через час я покидаю министерство на Вильхельмплатц.
Теперь я назначил Готлиба Кушке (Gottlieb Kuschke) командиром
пилотов-самоубийц. Война идет к своему концу гигантскими шагами, соответственно
стало расти давление определенных кругов, настроенных против Люфтваффе, с
требованиями скорейшего введения пилотов-самоубийц. На аэродроме Пренцлау ангары
переполнены перестроенными Фау-1, которые еще не прошли полных летных испытаний.
Хайнер ни в коем случае не полетит, так как он из число новых пилотов-самоубийц,
которые должны пройти "мировоззренческую школу". А Ханна, когда-то превосходная
планеристка, должна облетать генерал-полковника Риттера фон Грейма во время его
посещения фронта!
Тем временем появляются еще два конкурирующих предприятия. Оберст
Херман (Herrmann), который создал когда-то "Вилд сау", сформировал новое ударное
командование (Rammkommando) в Стендале. Его пилоты должны направить свои
взрывающиеся истребители провести сквозь строй вражеских четырехмоторных
бомбардировщиков. Последний инспектор бомбардировочной авиации, генерал-майор
Шторп, хочет устроить большую рекламную кампанию и создать дивизию самоубийц в
составе Люфтваффе (Luftwaffenselbstopferdivision). Для маскировки эти люди
должны быть экипированы в форму враждебных армий и при этом называть себя
"истребительной дивизией Герман Геринг" (Jagerdivision Hermann Göring). Все
сошли с ума!
После ожесточенных баталий у Геринга между Шторпом, еще более молодым
генерал-майором Пельцем, полковником Кнемайером и мною, я на следующий день
беседую со Шпеером. Он - последний, кто может нас из этой каверзной ситуации
вывести. И он берет быка за рога. Он просто взял меня с собой в
Рейхсканцелярию.
Фюрер отказался от тотальной войны!... Он уже сказал Ханне, что не
хочет чего-то в этом роде. Немецкий солдат должен всегда иметь шанс выжить,
особенно если она еще и такая молоденькая [это он глядя на Ханну Райч - В.Х.].
Он не хочет тотальной войны ни при каких обстоятельствах! Гитлер не хочет
тотальной войны. Это я слышал теперь лично при свидетелях из его собственных
уст. Той же ночью ко мне является майор Кушке. Уже следующим утром
пилоты-самоубийцы переводятся в свои прежние подразделения: в летные школы,
учебные полки, а остатки направляются в кадровое ведомство. Там сидит Вилли
Вагенкнехт (Willi Wagenknecht), который охотно помогает нам. На этот раз я
воспринимаю слова Гитлера как приказ фюрера. Насколько эта поспешность была
своевременна, доказали следующие дни. Мне дали ясно понять, что следует вводить
тотальные действия. А фюрера такими вещами "обременять" не следует. Рейхсфюрер
СС принял бы ответственность за это на себя. Тотальное вступление любой
ценой!
Гиммлер долго говорит со мной с глазу на глаз в его полевой квартире
около Пренцлау. Наконец, он начинает понимать мои аргументы.
Между тем Готтлиб Кушке из Александр-Платц выполнил всю работу.
Пилоты-самоубийцы разбросаны на все четыре стороны так, что никакой приказ,
никакой Хайнер и никакая Ханна не были бы их снова собрать вместе. Большинство
из них, пожалуй, рады этому. И я также радуюсь быть освобожденным, наконец, от
этого прессинга."
Свежие комментарии