Дальше Выше Быстрее. Черемухин ГА. часть-37

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Когда в 1992 г. образовалось АООТ АНТК им. А. Н. Туполева и В. Т. Климов был избран его Генеральным директором, он пригла­сил В. В. Сулименкова своим заместителем по науке. Вскоре Вячеслав Васильевич был избран председателем Научно-технического совета, став главным идеологом Общества, вырабатывающим его научно- техническую политику.

Приняв эти обязанности, Сулименков начал искать научные пути перехода от социализма к рынку. В тяжелом положении фирмы они све­лись к требованиям получения фирмой кредитов с низкими процента­ми. Он, как и В. Т. Климов, считал, что успех на рынке можно достигнуть тщательной проработкой серии проектов, из которых потребитель всег­да может выбрать свой, нужный ему самолет и заказать его производ­ство. Главные конструкторы понимали, что для рационального выпуска самолета нужен не один, а десятки потребителей и компромиссное, по их требованиям, изделие. Они также понимали, что потребитель 1990-х гг. и начала XXI в. руководствуется позицией: «Покажите изделие в работе, а мы решим, будем покупать или нет». А делать изделие надо на серий­ной оснастке. Потребитель еще не дорос до понимания необходимости финансировать создание нужного ему самолета на стадии проектирова­ния. Поэтому, желая продвинуть свой самолет, главные конструкторы выступали за выбор одного-двух изделий, бросить на них все силы и т.д. В начале XXI в. их точка зрения восторжествовала, и пошли по более дешевому пути модернизации базовых самолетов.
Задержка выпуска российских самолетов и обилие типов ино­странного производства, которые можно «пощупать», привели к навод­нению российского рынка этими самолетами.
В начале лета 1994 г. Вячеслав Васильевич подвел итоги своим длительным размышлением о судьбах ОАО АНТК им. А. Н. Туполева, изложив их в докладе президиуму НТС 8 июля 1994 г., озаглавлен-
ного им «Путь к процветанию». Тезисы этого доклада опубликованы в сборнике «Вячеслав Васильевич Сулименков»1. К сожалению, этот «самиздатовский» сборник выпущен очень малым тиражом. Думаю, что его можно найти в Музее ОАО «Туполев» (набережная Академика Туполева, д. 17).
Доклад не был поддержан президиумом НТС (главными кон­структорами), так как расходился с их частными точками зрения и недостаточным пониманием, что такое рынок. Еще не было понято, что конкурентоспособность самолетов — это не только их характери­стики, а, в еще большей степени, высокое качество, сертифицирован- ность и точность работы производящих их заводов. Для российской промышленности это революционный по сознанию переход к полному внедрению информационных технологий, что потребует на 10—15 лет государственного кредитования в размере триллионов рублей с про­центной ставкой не выше 4—5 %.
Всем, кто сможет, советую прочесть упомянутый выше сборник. В нем сестра Вячеслава Васильевича, Зоя Васильевна, приводит слова их бабушки: «Чего за кожей нет, того к коже не приставишь». У Су- лименкова «за кожей» было все, что нужно, чтобы по справедливости назвать его БОЛЬШИМ ЧЕЛОВЕКОМ.
В начале июня 1994 г. В. В. Сулименков трагически погиб (в ре­зультате наезда на него легкового автомобиля, когда он на велосипеде объезжал стоящий грузовик).
Печальная судьба талантливых руководителей службы прочно­сти — погибать в транспортных происшествиях: А. П. Ганнушкина сбил трамвай в Софии (Болгария), А. М. Черемухин скончался в автомо­бильном путешествии в Литве.
В мае 1995 г. В. Т. Климов пригласил меня к себе и предложил оста­вить роль «главного аэродинамика» и занять пост председателя НТС. О должности заместителя по науке — ни слова. Он сказал, что сдела­ет председательство НТС должностью в ранге Главного конструктора с работой по контракту. В нем записали «положенные блага Главно­го конструктора», а оклад оставили без изменений. Еще он попросил меня уговорить Владимира Михайловича Вуля (ему было 75 лет) оста­вить свое место руководителя моторного отделения... Он оставил. Это вполне «укладывалось» в политику В. Т. Климова — менять руководи­телей технических направлений на молодых, что в принципе делает и весь мир.
Во Франции, например, в 65 лет отправляют на пенсию (размером порядка 70 % от заработка). Президент Ф. Миттеран [Mitterand] (если я не ошибаюсь) ввел «предпенсионное содержание»: человек на работу не ходит, но получает 90 % последнего оклада. В любой момент он может быть вызван на работу (работать на другой работе он не имеет права). Отправить на «предпенсионное содержание» могут, кажется, лет с 55.
«Повальная» замена руководства, как всякая революция, должна была и привела к негативным результатам по снижению работоспособности коллектива. Старые начальники, привыкшие к фактически нищенскому существованию, ничего и не требовали. Молодые, глядя на появляющихся «богачей» (все-таки капитализм), стали требовать и поддерживать в этом смысле свой «коллектив» в стремлении организовать работу по принципу: сначала деньги — потом работа. Это, как и следовало ожидать, приводило к падению работоспособности организации (старому руководителю большинство про такой порядок промолчало бы, и дело худо-бедно, но шло бы).
Никто из руководителей, включая В. Т. Климова, не понимал, что время, когда государство оставило фирму без оборотного капитала, требовало от коллектива кропотливого, практически «бесплатного», но энергичного, труда. Это было необходимо, чтобы выжить «без потерь» и снова «поднять голову». Наши и административные, и технические руководители, включая членов НТС, не видели, что для этого нужен выпуск быстро окупаемой (до года) «несамолетной» продукции для «новых русских»: строительные детали, инструмент, оборудование для торговли. Мы же продолжали жить по песенной технологии: «первым делом, первым делом самолеты...»
Хотя в Казанском филиале быстро поняли, что так называемые товары народного потребления могут оказать существенную финансовую поддержку, и уделили им должное внимание. Но это — так: «информация к размышлению».
Вернусь к своей судьбе в период, когда фирма переживала тяжелые времена.
На общем собрании НТС 26 мая 1995 г. меня по предложению В. Т. Климова избрали (94% голосов) председателем НТС. Так я стал первым и, как оказалось, последним штатным председателем вновь избранного 24 января 1995 г. НТС с внештатным заместителем — Вячеславом Сергеевичем Баклановым и внештатным секретарем — Владимиром Ивановичем Лысухиным.
Свой кабинет я оставил Анатолию Борисовичу Кощееву, который заменял меня с конца декабря 1994 г. во время моей болезни (второй инфаркт). В. Т. Климов обещал выделить мне отдельный кабинет и предлагал разные несбыточные варианты (даже отдать свою комнату отдыха)...
Дело закончилось тем, что я уютно расположился в маленькой комнатке полукруглой части здания КОСОСа, которую за семь лет до этого «вышиб» у А. А. Туполева для работы над книгой об А. Н. Туполеве. В этом же корпусе работали В. С. Бакланов и В. И. Лысухин, и это было удобно. В. Т. Климов и на этот раз оправдал данное ему на базе (ЖЛИ и ДБ) прозвище «Обещалкин».
Параллельно я продолжал заниматься угасающими иностранными делами.
Когда начинаешь что-то новое, обязательно надо оглянуться и по­смотреть, что до тебя делали и почему. Для меня это было особенно важно: мне предстояла весьма далекая от аэродинамики работа.
Насколько я помню, при Андрее Николаевиче и Алексее Андрее­виче до своей смерти председателем НТС был Александр Александро­вич Архангельский, а секретарем — Анатолий Сергеевич Ловцов.
Главным занятием НТС были рекомендации на награды и проведе­ние юбилеев. В какой-то момент и каким-то неизвестным мне образом я тоже стал членом НТС и участвовал в юбилейных заседаниях. 20 мая 1975 г. я даже делал первое свое сообщение (доклад) на президиуме НТС в кабинете Архангельского «О трудовой и научной деятельно­сти А. А. Туполева» в связи с его пятидесятилетием. Слушали меня скучающие члены НТС, особенно старшее поколение, хотя, видит Бог, я старался вложить в чтение доклада весь свой артистизм.
Обычно расширенные юбилейные заседания проходили в Круглом зале А. Н. Туполева: Г. А. Озерова, А. Э. Стерлина, К. В. Минкнера и др. Особо пышными были юбилеи А. А. Архангельского (1962 г.) — семь­десят лет и С. М. Егера (1964 г.) — пятьдесят лет, проводившиеся в Ма­лахитовом зале. Юбилеи Андрея Николаевича были особой статьей. Помню, что я участвовал в организации его юбилея 1948 г. (60 лет) и, как в сказке говорится:
   И я там был,
   Мед, пиво пил,
   По усам текло,
   А в рот не попало...
В 1958 и 1968 гг. я в подготовке юбилеев А. Н. Туполева не участвовал.
По существовавшим тогда правилам некоторые отчетные докумен­ты утверждались НТС. Так, все отчеты о зарубежных поездках я отда­вал секретарю НТС А. С. Ловцову на рассмотрение и получал обратно с его визой: «Рассмотрено» («Одобрено») НТС такого-то числа — се­кретарь НТС А. С. Ловцов». Хотя я, как член НТС, ни на одном таком заседании не присутствовал.
Когда к власти пришел В. Т. Климов, он сразу определил себя председателем НТС. Потом в конце 1992 г. были организованы вы­боры НТС, по разработанному положению, утвержденному Советом директоров 2 ноября 1992 г. После этого члены НТС и избрали пред­седателем заместителя Генерального директора по науке Вячеслава Ва­сильевича Сулименкова, о чем я упоминал выше. Сулименков главную задачу НТС видел в том, чтобы совет стал органом, организующим техническую политику нашего акционерного общества.
Поскольку избранный Совет директоров не знал, как управлять акционерным обществом, оно постепенно начало «съезжать» к краху. НТС при В. В. Сулименкове действовал в период еще малого гради­ента спада. Поэтому НТС мог заниматься техническими вопросами рассмотрения и оценки разных проектов и имел фонд из «прибыли» на научно-техническое развитие, который делился на разные проек­ты. Я пишу прибыль в кавычках потому, что настоящей, заработанной прибыли, как разности от проданной и затраченной стоимости, у нас не было. Целесообразность одновременной разработки многих разных проектов мотивировалась, как я упоминал выше, еще В. В. Сулименко- вым, при поддержке В. Т. Климова, тем, что «покупатель» всегда может найти и выбрать из этого множества предложений нужный ему само­лет и инвестировать его создание.
Многие члены НТС, особенно главные конструкторы, возражали против одновременной разработки многих проектов, считая это «раз­бросом сил». Они предлагали выбрать один, ну, два, проекта в надеж­де, что это будет его самолет, и сосредоточить на них все оставшиеся в КБ силы. Путь это был тупиковый, так как мы еще не имели ни мар­кетинговых методик, ни системы сбора информации для выбора «по­купаемого самолета», могли выбрать самолет еще никому не нужный, а в многообразии проектов всегда мог найтись «покупаемый».
Так, например, еще при командовании Алексеем Андреевичем был предложен проект укороченного Ту-204 — Ту-234 (или потом Ту- 204—300), явно намеченный на замену Ил-62. Это вызвало сопротив­ление тех, кто лоббировал фирму Ильюшина. Хотя о замене Ил-62 никто вслух не говорил, но Ту-234 был заблокирован, и денег на его испытания и сертификацию никто не дал под предлогом: «Денег нет!»
Сделанный самолет Ту-234 шесть лет стоял на летной базе без дви­жения, а сейчас (в 2005 г.), сделанный в Ульяновске, «на ура» получил сертификат, но идет под лозунгом замены Ту-154 (с дальностью Ил-62!). В то же время ни один из самолетов, которые мы в эти шесть лет вы­двигали вперед (Ту-204—100, Ту-204—120, Ту-214, Ту-334), в настоящую серию (более 50 единиц в год) за эти годы не пошел. И если говорить о самолетах, то жили мы работой А. С. Шенгардта, организовавшего коммерческую «доработку» ресурса самолетов Ту-154 и Ту-134.
Задним числом мы все крепки. Читая сейчас протоколы НТС 1992—1994 гг., при серьезности поставленных технических вопросов видишь всю нашу «наивность» в финансовых и маркетинговых делах и организации рыночного производства. Особенно это относилось к проекту Ту-330, да и ряду других (Ту-230, Ту-130, даже Ту-324).
Финансирование научно-технического развития проводилось из «прибыли», определяемой бухгалтерией как 30 % от затрат. Пока еще сильны были советские привычки, это проходило и, кажется, никто не думал, а что же все-таки такое «прибыль» и откуда она бе­рется.
Первое протокольное заседание президиума НТС я провел 28 июня 1995 г. С В. С. Баклановым и В. И. Лысухиным мы согласились, что бу­дем работать по тому же Положению о НТС от 1992 г., по которому велась работа под руководством В. В. Сулименкова. Возможность ра­ботать в направлении научно-технического развития сильно ограни­чивалась падением размера фонда, выделяемого для НТС. За полгода в 1995 г. НТС еще успел рассмотреть и выделить весьма ограничен­ные средства на ряд проектов самолетов (Ту-44, Ту-54, Ту-334, Ту-354, Ту-25 СХ, Ту-324, Ту-414, аэросани АС-2) и даже разработали и утвер­дили проект приоритета вложения сил и средств АНТК в каждый из проектов, конечно, включая финансирование извне.
Кроме того, мы рассмотрели вопрос о выделении средств на раз­витие опытных работ в отделениях и в последний раз выделили тре­буемые суммы.
В конце июня 1995 г. мы получили выписку из Протокола № 5 за­седания Совета директоров АООТ АНТК им. А. Н. Туполева от 9 июня 1995 г. с просьбой рассмотреть на заседании НТС: «структуру АНТК, Положение о руководителе темы (главном конструкторе), проекты по­ложений о центре сертификации, центре качества и центре управления программами АНТК, структуре и штатах этих центров, схеме их взаи­модействия и выдать заключение и рекомендации».
Это поручение и практическое обнуление фондов стало началом прекращения серьезной работы НТС, как «законодателя» в направ­лении научно-технического развития нашего акционерного общества. Все острее вставал вопрос выживания, или как тогда говорили, выхо­да из «кризисной ситуации». Теперь задаваемые НТС вопросы и ин­тересы коллектива, рассматриваемые НТС в первую очередь, своди­лись к поиску путей преодоления «кризиса» и все меньше относились к научно-техническим вопросам, которые для коллектива КБ и завода решались значительно быстрее на уровне, как говорил А. Н. Туполев, «горизонтальных связей».
Талантливая молодежь бежала в коммерческие предприятия или уезжала за границу: там «покупательная способность» пенсионного обеспечения (пособия) значительно превышала «способность» нашей зарплаты. Многие ушли на пенсию и стали подрабатывать торговлей своей сельскохозяйственной продукцией и т. п.
Поручение Совета директоров, как мне казалось, надо выполнять с максимальной добросовестностью. Так как я был наиболее свобод­ным из всех членов НТС (у каждого были свои служебные обязан­ности), я принял такую схему работы: я готовлю проекты повестки дня советов, решений, замечаний, положений, приказов и других бю­рократических бумаг, раздаю их членам президиума НТС с просьбой дать свои замечания и докладываю на президиуме НТС. На базе по­лученных замечаний готовлю выходной документ, который еще раз докладываю на президиуме НТС, потом на НТС и направляю в соот­ветствующую, запрашивающую или надлежащую (по обязанностям) инстанцию.
Составляя свои проекты, я руководствовался следующими сооб­ражениями:
 мы хотим выжить в условиях перехода к рыночным отношениям;
 мы хотим эффективно (продуктивно) работать, чтобы выжить;
 целесообразно использовать известный мне опыт организации работ зарубежных фирм, чтобы начать выпускать конкуренто­способную на мировом рынке продукцию.
С одной стороны, должен отметить, что у членов НТС я находил понимание, и подготовленные документы ими принимались. С дру­гой — разные руководители реагировали тремя способами:
 «нам нужны конкретные рекомендации», т. е. откуда взять деньги, как для этого поправить структуру или кого назначить, а «не общие рекомендации по организации работ»;
 «все правильно, но где взять деньги?»;
 однако в большинстве случаев было полное молчание, как будто ничего и не предлагалось.
Несмотря на то, что мы все свои основные материалы с рекоменда­циями направляли каждому следующему заседанию Совета директо­ров, генеральным директорам и президентам, оценки нашей деятель­ности мы не получали. Фонд НТС к этому времени (1996) оказался нулевым.
Предполагаю, что различие точек зрения НТС и Генерального ди­ректора В. Т. Климова, в конечном счете, привело к тому, что он создал так называемый Совет главных конструкторов (из членов НТС), ко­торый помогал ему превращать его решения в коллегиальные, направ­ленные на сиюминутные действия и мало влияющие на перспективу развития.
По предложенному в 1996 г. «Положению об НТС» и заключенно­му со мной контракту мои полномочия как председателя НТС и само­го НТС заканчивались в мае 1997 г. (через два года после образова­ния). По предложению НТС Совет директоров продлил полномочия еще на год.
В начале лета 1997 г. на собрании акционеров состоялись оче­редные выборы Совета директоров. В. Т. Климов и его некоторые по­мощники после резкой критики в их адрес взяли самоотвод. Вновь из­бранный Совет директоров утвердил Генеральным директором Игоря Сергеевича Шевчука. Мы «навалили» на него все наши антикризис­ные бумаги и другие, принятые ранее решения НТС по организацион­ным проблемам. Ни письменной, ни устной реакции на эти материалы в НТС не поступило, как и раньше от В. Т. Климова.
Новый генеральный директор, в отличие от старого, поднял научно- техническую марку НТС, поручая ему рассмотрение и оценку проек­тов, а также и их реализацию. Так, например: состояние дел по Ту-334; расширенное заседание президиума НТС по самолету Ту-324 с предста­вителями Татарстана; нами был разработан и утвержден И. С. Шевчу­ком «Приоритет № 1 выполнения тематики АНТК им. А. Н. Туполева». Документ содержал 39 пунктов.
В его преамбуле сказано: «Начальники (руководители) структур­ных подразделений, отделений, цехов, бригад и т. д. выполняют работы по имеющимся заданиям (планам) и финансированию в последова­тельности тем, установленных данным приоритетом». Это означало, что подразделения не оставались без работы, так как начальники всег­да имели возможность начать выполнять работу по высшему финанси­руемому приоритету.
Надеясь на мой опыт, Игорь Сергеевич посадил меня предсе­дательствовать на торжественном собрании в Колонном зале Дома Союзов 22 октября 1997 г. в честь 75-летия нашего КБ. Более позор­ного председательства у меня не было. Открывая торжественное со­брание, я волновался так, что в какие-то мгновения у меня мутнело перед глазами. Я путал Жуковского с Туполевым... Во время доклада
И. С. Шевчука мне удалось взять себя в руки, я перестал путать и им­провизировал, предоставляя слово докладчикам. Но до сих пор при воспоминании об этом председательстве мне становится не по себе.
В тот же день я «свалился» с острым приступом сердечной недоста­точности, сопутствующим ему воспалением легких и другими непри­ятными осложнениями. Меньше чем за два месяца я, в основном, справился с этим недугом и еще раньше периодически вел подготовку и заседания НТС.
В это время по решению НТС и указанию И. С. Шевчука мною, В. С. Баклановым и В. И. Лысухиным был подготовлен и утвержден 2 марта 1998 г. Генеральным директором АНТК им. А. Н. Туполе­ва И. С. Шевчуком план работы НТС на 1998 г., состоящий из 22 пунк­тов, из которых 18 пунктов относилось к самолетам и научно- техническим вопросам.
Когда в апреле 1998 г. Совет директоров избрал Генеральным ди­ректором Василия Егоровича Александрова — генерала, начальника военного института, я провел в его присутствии несколько плановых заседаний НТС в обычной для меня коллегиальной манере. Кроме уже «традиционной» передачи ему материалов, выпущенных НТС, я направил свою пояснительную записку о работе НТС с предло­жением двух вариантов организации его работы: как управляющего научно-технического органа с руководством Генеральным директором или как коллективного помощника руководителя, работающего по его заданиям.
Через некоторое время, после одного из совещаний у него в каби­нете, на мою просьбу ответить на направленные ему материалы, он сказал мне:
— Мне не нравится работа НТС.
Это была первая и единственная оценка нашей деятельности ру­ководителем [предприятия]. Я ответил: «Мне тоже. Нас руководители не слушают, и мы опять работаем впустую».
Он поднял на меня пытливые глаза, как будто впервые увидел и, помолчав, сказал: «Председатель НТС должен быть руководителем».
С тех пор, формально оставаясь председателем НТС, я на его за­седания, которые вел В. Е. Александров, не приглашался.
На общем собрании акционеров ОАО АНТК им. А. Н. Туполе­ва 27 июня 1998 г. было принято решение, что НТС входит в состав управляющих органов с записью этого в Устав Общества.
Еще один приступ стенокардии привел к тому, что в октябре 1998 г. квалифицированная медицинская комиссия выдала мне бес­срочную справку о моей инвалидности второй категории с правом работы в специальных условиях. Я стал экспертом с укороченной рабочей неделей с включением меня в планируемый по структуре приказом № 185 от 19 мая 1998 г. Экспертный совет, обязанности ко­торого были близки к обязанностям НТС. К октябрю 1998 г. статус Экспертного совета еще не был санкционирован Советом директоров, а с 1 октября 1998 г. последний назначил В. Е. Александрова предсе­дателем НТС. В его состав (26 человек) мы с B.C. Баклановым уже не вошли.
За время моего председательства было проведено более 70 за­седаний НТС и его президиума, рассмотрено свыше 150 вопросов (133 темы) и заданий, по которым были приняты решения практиче­ски единогласные. До принятия решений члены президиума обсужда­ли подготовленные материалы, которые, по моей оценке, в общем, со­ставляли объем порядка пятиста машинописных страниц.
Все, что мы предлагали в наших рекомендациях, было направлено на создание конкурентоспособной на мировом рынке техники и тре­бовало кропотливой работы, чтобы последовательно, шаг за шагом, выбором типа, проектированием и постройкой самолетов идти к этому результату. Все решения НТС утверждались генеральными директора­ми. Противоречие с окружающей обстановкой состояло в том, что ру­ководству все хотелось сделать быстрее и дешевле. Этим объяснялась пассивность начальства в его отношении к предложениям НТС.
В свою очередь, такая позиция руководства привела к снижению активности членов НТС. Из состава в девяносто человек одна четверть была активна, одна четверть — пассивна, а половина приходила только на заседания по случаю юбилеев. Хотя только на 14 % заседаний отсут­ствовал кто-либо из «первых лиц» (генеральный директор — 41 % или его заместители — 46%). Самыми активными членами НТС, пожалуй, были: Валентин Иванович Близнюк, Владимир Михайлович Вуль, Александр Сергеевич Шенгардт, Леонид Тихонович Куликов, Вален­тин Михайлович Дмитриев, Владимир Акимович Максимов, Вадим Михайлович Разумихин, Анатолий Васильевич Бабочкин и, конечно, мои помощники Вячеслав Сергеевич Бакланов и Владимир Иванович Лысухин.
К концу моей работы в НТС я уже начал понимать причину ин­дифферентного отношения руководства к нашим решениям. Все, что мы пытались делать, было своего рода «маниловщиной», совершен­но не нужной тем, кто в начале периода резкого перехода от «разви­того социализма» к капитализму хотел быстро делать деньги. Один из очень уважаемых мною производственников в конце девяностых годов сказал мне: «Все, что Вы с НТС предлагаете, все правильно, только у нас этого никогда не будет, пока нами не начнут руководить иностранцы».
Наблюдая отношение большинства россиян к тому, что делается «для себя», я заметил то же небрежение, которое проявляется в слу­жебных делах. Проехав многие деревни, села, города Советского Союза я не помню геометрически правильных домов (строго симметричных с прямыми углами, параллельными линиями и т.д.), как те, что видел в Европе и Америке. И это наводило на мысль: Петр I был прав, когда приглашал иностранцев.
С начала XXI в., накопив капиталы, владельцы промышленности, кто раньше, кто позже, начали понимать необходимость организации производственного процесса по основным принципам Запада, в пер­вую очередь, по качеству — стабильности и надежности в эксплуата­ции их изделий. Первыми, вслед за добытчиками полезных ископае­мых, это поняли металлурги.
Сегодня (2007 г.) можно видеть сдвиги в этом направлении и в ави­апромышленности, в тех фирмах и предприятиях, которые стремятся создать конкурентоспособное производство для выхода на мировой рынок.
Наблюдая за развитием российской авиапромышленности, мы мо­жем констатировать, что не зря работали в НТС, так как реализуемые сейчас мероприятия совпадают с нашими рекомендациями.
В конце лета 1998 г. нас всех выселили из здания КОСОСа, рас­селив в оставшихся за АНТК помещениями. Здание КОСОСа было
продано или сдано в аренду Сибалюминию (Дерипаска), который со­бирался начать его ремонтировать.
Меня поселили на девятом этаже девятого корпуса в проходную комнату того помещения, которое занимала дирекция делопроиз­водства. Директором этой службы был Яков Алексеевич Сосунов, пришедший в АНТК вместе с В. Е. Александровым. Меня оформи­ли сотрудником этого подразделения (цех 65) в должности эксперта. В эту же дирекцию, еще раньше меня, тоже экспертом и в ту же ком­нату (900В) была переведена Нина Николаевна Дубровина, которая больше всех на фирме прониклась идеей необходимости создания службы качества в ОАО АНТК им. А. Н. Туполева, опираясь на между­народные стандарты (ISO-9000).
Мы с ней дуэтом, дополняя друг друга, готовили под ее руковод­ством разные, в основном, инициативные документы, касающиеся до­казательства необходимости внедрения у нас службы качества в его европейском понимании и путей реализации этой службы, в том чис­ле, на примере организации «цеха-лидера», о котором я упоминал выше. Например, подготовкой документа, озаглавленного «Полити­ка в области качества ОАО АНТК им. А. Н. Туполева». Один такой документ еще до нашего полного переезда в корпус 9 был подписан Генеральным директором В. Т. Климовым, а второй, ставший непохо­жим на наш текст, — Генеральным директором В. Е. Александровым.
Я все же больше продолжал заниматься «антикризисной полити­кой», и мы выпустили еще в феврале 1998 г. «Основные положения ан­тикризисной программы ОАО АНТК им. А. Н. Туполева». Помогал нам в этом Валерий Андреевич Шалиткин. В 2000 г. мы выпустили с ним материал «Возможная структура фирмы и функции высшего состава ее руководства» для фирмы, «выпускающей магистральные самолеты, имеющие спрос (реализуемые) на мировом рынке в объеме, окупающем затраты и приносящем прибыль, позволяющую развивать фирму».
И еще многие бумаги с предложениями по организации работ на­правлялись Генеральному директору (В. Е. Александрову). Например, «Задача программы перестройки авиационной промышленности РФ» или «Предложение по организации и планам совместной с Ираном по­стройки Ту-334».
Наконец, 23 ноября 1999 г. был издан приказ № 382, в котором предписывалось:
 «1. Образовать Экспертный совет ОАО АНТК им.А.Н. Ту­полева — структурное подразделение, подчиненное непосред­ственно Генеральному директору.
 2. Возложить на Экспертный совет следующие основные за­дачи:
 д) оппонирование вопросов, рассматриваемых научно- техническим советом предприятия.
 Утвердить в первоначальном составе Экспертного совета ве­дущих экспертов Буля В.М., Дубровину Н.Н., Черемухина Г. А.».
Заседания Экспертного совета при моем участии не проводились ни В. Е. Александровым, ни С. Б. Гальпериным («функциональный руководитель» по приказу № 382). Один раз С. Б. Гальперин был ми­моходом у нас в комнате, один раз я был у него в кабинете по вопросу, не имеющему отношения к работе Экспертного совета.
Я не знаю деталей, но совершенно очевидно всем было, что ОАО АНТК им. А. Н. Туполева из своей «кризисной ситуации» и долгов не вылезало. По инициативе И. С. Шевчука Совет директоров принял решение об организации нового ОАО, образующего фирму с КБ и се­рийным заводом, оставив долги под залог имущества и части оборудо­вания за ОАО АНТК им. А. Н. Туполева.
По подготовленным предложениям об объединении творческой части ОАО АНТК им. А. Н. Туполева (разработчиков и испытателей самолетов) и самолетостроительного завода ЗАО «Авиастар-СП» (Ульяновск) в комплекс ОАО «Туполев» 30 июня 1999 г. было выпу­щено Постановление Правительства РФ за № 720, в котором сказано: «Согласиться с предложением <...> о создании ОАО «Туполев» по раз­работке, производству, продаже и сопровождению в эксплуатации са­молетов марки Ту».
После полугода мало известных мне преобразований ОАО «Тупо­лев» стало концерном, прообразом рыночной фирмы. В концерн вош­ли: конструкторское бюро, часть опытного производства (Казанский, Ульяновский, Самарский, Воронежский филиалы) и испытательных подразделений ЖЛИ и ДБ, вышедших из ОАО АНТК им. А. Н. Ту­полева, а также Ульяновский самолетостроительный завод ОАО «Авиастар-СП».
Осенью 2000 г. сотрудники увольнялись из ОАО АНТК им. А. Н. Туполева и вновь поступали на работу в ОАО «Туполев». При разделе имущества на некоторое время сложилась парадоксальная си­туация, когда сотрудники ОАО «Туполев» размещались и делали свою работу в зданиях и на инвентаре (оборудование, мебель и т. п.), при­надлежащих ОАО АНТК им. А. Н. Туполева.
Правлением ОАО «Туполев» первым президентом был назначен Александр Петрович Поляков, а Игорь Сергеевич Шевчук — Генераль­ным директором и старшим вице-президентом по проектированию и опытному производству ОАО «Туполев» с сохранением за ним долж­ности председателя совета директоров ОАО АНТК им. А. Н. Туполева. С этого времени он начал в ОАО «Туполев» работу по повышению ра­ботоспособности конструкторской части общества.
В 2000 г. президент А. П. Поляков образовал новый Экспертный со­вет в составе: Л. Т. Куликов (председатель), Н. А. Лопхан (секретарь), В. И. Близнюк, В. М. Вуль, В. М. Разумихин, Г. А. Черемухин и (юри­сконсульт президента). Президент А. П. Поляков регулярно принимал участие в заседаниях Экспертного совета, используя его рекомендации по техническим вопросам и вопросам организации конструкторской и опытно-строительной работы, которые, как он сам отмечал, плохо знал.
Решением правления ОАО «Туполев» от 30 ноября 2000 г. был утвержден состав НТС в количестве 46 человек. Председателем НТС стал президент А. П. Поляков. Председателем президиума НТС — И. С. Шевчук, секретарем — В. С. Бакланов. Назначенными по­стоянными членами президиума НТС были утверждены: В. И. Близ­нюк, В. М. Вуль, Л. А. Лановский, Г. А. Черемухин и А. С. Шенгардт. Остальные 9 членов президиума должны были быть избраны из соста­ва НТС. Так я снова стал причастен к работе НТС.
В начале 2001 г. правление ОАО «Туполев» изменило свое решение и утвердило президентом И. С. Шевчука. Во время своего руководства ОАО АНТК им. А. Н. Туполева и ОАО «Туполев» он энергично способ­ствовал сертификации и развитию серийного производства обширного семейства самолетов Ту-204/214 и самолета Ту-334.
По своим первоначальным планам я хотел подробно рассказать о работе Экспертного совета и НТС, о последних событиях в ОАО «Ту­полев» и в авиапромышленности. Однако, поразмыслив о своей огра­ниченной информированности, решил последовать разумному совету поэтов Алексея Константиновича Толстого с братьями [А. М. и В. М.] Жемчужниковыми, данному в их «Истории России от Гостомысла до наших дней»:
    Ходить бывает склизко По камушкам иным,
    Итак, о том, что близко,
    Мы лучше умолчим.