Этот человек попал в немецкий плен, прошел 3 концлагеря, был приговорен к смерти, жил под иной фамилией. Он бежал из плена на самолете Люфтваффе и спас от смерти еще 9 военнопленных. Михаил Девятаев никогда бы этому не поверил, если бы ему нагадали такую судьбу, потому что этому поверить нельзя.
Шел третий год войны.
Истребители дивизии легендарного аса Покрышкина, где летал и ст. лейтенант Девятаев, прикрывали штурмовиков. Подо Львовом и произошел последний его бой.Немцев было больше, и его самолет был подбит. Выпрыгнув с парашютом в последний момент, потеряв сознание, с тяжелейшими травмами, он попал в плен.
Среди документов, захваченных советскими войсками, уже после войны, нашли протокол допроса Девятаева в немецком плену. Такая удача – летчик из дивизии самого Покрышкина, этот должен много знать. Но:
«Секретно. Штаб 6-й воздушной армии. Отдел разведки.
Девятаев Михаил. Родился 8.07.1917 года на ст. Тарапеево.
Не заслуживает доверия то, что он имеет такие большие сведения о своей воинской части, будучи ст. лейтенантом. Тяжело проверить его показания. Военнопленный кажется не очень умным человеком».
Ему удалось обмануть немецких разведчиков. Даже дураком обзывали.
А потом был концлагерь Кляйнекенигсберг. Сторожевые вышки с пулеметами, ров, колючая проволока, ток высокого напряжения, часовые с собаками. За малейшую провинность пленные подвергались зверским истязаниям.
Постоянно Девятаев вместе с другими заключенными думал о побеге. Решили рыть подкоп. Ночью спускались в подпол и рыли руками, ложками, мисками.
Землю волоком вытаскивали на куске жести. Прокопали уже за ограду лагеря, оставались считанные часы до побега, но подкоп был обнаружен. Охрана знала, что искать, возможно, нашелся предатель. Организаторов подкопа приговорили к смерти.В день, когда Девятаева приговорили к расстрелу, его матери пришло извещение: «Ваш сын, ст. лейтенант М. Девятаев пропал безвести.» А ведь на фронте уже погибли 7 его братьев.
Но поезд увозил Михаила в концлагерь Заксенхаузен, который находился в 36 км от Берлина и в 300 м от Главного имперского управления лагерей. Эсесовцы называли его образцовым. Виселицы, комнаты пыток, быстродействующие газы, мгновенно убивающие яды.
Здесь изобретали и испытывали самые изощренные способы уничтожения людей. В печах местного крематория сожжено 100 тыс. человек. Эта фабрика смерти была под непосредственным контролем руководителя СС Генриха Гиммлера.
Но и здесь Девятаеву повезло. В бараке санобработки парикмахер сменил ему бирку узника-смертника на бирку Никитенко Степана Григорьевича, умершего учителя из-под Киева. Так он остался жив. В списках же сожженых в печах крематория за 5 декабря 1944г. числится и Девятаев Михаил.
Вскоре Девятаев-Никитенко был переведен в лагерь на острове Узедом (Пенемюнде). Островом Дьявола называли это самое секретное в Германии место. Мало, кто тогда знал, что здесь испытывали и запускали ракетные снаряды V-1 и V-2 Вернера фон Брауна.
Полигон Пенемюнде. Вверху слева аэродром.
В лагере находилось более 3 тыс. заключенных. Они ремонтировали взлетные полосы, строили новые сооружения, рубили лес. И тут Девятаев думал о побеге. Ведь он пилот, а здесь аэродром, на котором стоят самолеты заправленные. В основном бомбардировщики. Лучшие самолеты Германии.
Часто испытания ракет V-2 заканчивались авариями, и те падали на стоящие недалеко самолеты. Зарывая воронки и разбирая груды металла, Михаил и его друзья снимали таблички с приборов, приносили в барак и тщательно их изучали. Так собирались знания о приборах самолета.
Чтобы подготовить побег использовали и рисунки заключенных. Они изучили каждую мелочь, которая могла повлиять на успех побега. И план вызрел. Надо было снять часового, переодеть в его форму одного из пленных, который должен был конвоируя, довести всех до самолета.
Подобравшись к часовому, Иван Кривоногов с разворота ударил немца по голове увесистой шуровкой, похожей на клюшку. Охранник упал на спину с проломленной головой. Девятаев с Володей Соколовым, который знал немецкий язык, где нагнувшись, где перебежками, преодолевают 100-150 м до самолета. Володя крикнул «Ложись!» Они залегли. Увидели, как немцы перетаскивают стремянки от одного крыла самолета к другому.
Пролежав некоторое время, беглецы дождались, когда немцы уйдут в столовую, и с другой стороны капонира подобрались к самолету. Попав в кабину, Девятаев завел моторы и стал их прогревать. Но нужно было добраться до взлетной полосы. По сторонам рулежной дорожки стояли Мессершмитты и Фоккеры в готовности номер 1. Михаил, чтобы летчики-истребители не увидели его полосатой формы, снимает с себя всю одежду.
Мысленно Девятаев проделывал это тысячи раз. Обороты до полной мощности, набрать скорость. Но за штурвалом этой машины он впервые. Полный газ, разгон, машина не отрывается, полоса заканчивается. Тормоз, разворот, второй разгон.
Угнать с секретного аэродрома немцев боевой самолет, вернуть на Родину 9 своих товарищей, это мог сделать лишь великий солдат. За всю историю мировых войн не было другого такого случая.
Все, самолет в воздухе.
«Поднять истребители! Догнать, уничтожить!» Такой приказ получил воздушный ас оберлейтенант Люфтваффе Гюнтер Хобом. Немецкий летчик взлетел с решимостью найти беглецов и сбить, но прошло 20 минут, а он так и не обнаружил русских. Ведь никто не знал их курса: в Восточную Пруссию или в Швецию. Шансы обнаружить сбежавший самолет были минимальны.
А они полетели к своим. Но по-разному их встретили. Некоторые радовались, другие относились с подозрением. 10 пленных да на немецком самолете. Они подверглись жесткой проверке, оскорбительной и унизительной.
Из протокола осмотра: «Самолет Хе-111 находился в 300 м южнее нас. пункта Голлин и охранялся вооруженным постом. Самолет лежит на фюзеляже и несущих плоскостях. Фюзеляж деформирован. Имеются пробоины от осколков зенитных снарядов и несколько пулевых пробоин. Правый мотор разбит. Винты обоих моторов разбиты. Все навигационные приборы целы. Ст. следователь от. контрразведки Смерш 61-й армии капитан Туровский. 10 февраля 1945г.»
«Срочно. Секретно. Донесение. Допросы Девятаева и др. ведем в направлении уличения принадлежности к разведорганам противника. По результатам дальнейшего следствия доложу дополнительно. Нач. от. контрразведки Смерш 61-й армии полк. Мандральский».
Следственные органы выпытывали подробности побега, никак не веря в возможность угона самолета.
Послепобеговая и послевоенная биография Девятаева и его товарищей сильно извращена. Он и ещё ряд его товарищей после побега были помещены в госпиталь, где ими и занимался смерш, а также шла процедура подтверждения их офицерских званий. В штрафные батальоны никого не отправили. Они служили в обычных стрелковых частях, а Девятаев работал с Королёвым на острове Узедом. Демобилизовался в ноябре 1945 года, в 1947 уже работал дежурным по Казанскому речному порту, т.е. занимал ответсвенную и руководящую должность, а в 1949 стал капитаном катера.
Стараниями С.П. Королева лишь в 1957 г. нашла его Золотая Звезда Героя Советского Союза.
Через 50 лет в Германии, в Пенемюнде, он поставит 100 свечей товарищам, с кем бежал, и которые гибли в каждом бою один за другим: Дмитрий Сердюков, Владимир Соколов, Николай Урбанович, Иван Олейник, Петр Кутергин.
А в 2002 г. на аэродроме в Пенемюнде встретились два воевавших человека. Хорошо воевавших. Гюнтер Хобом был преследователем, Михаил Девятаев – преследуемым. Тут мало причин для дружбы. Но и они устали враждовать. Небо их сделало врагами, земля же не примирила, но все же позволила понять другого. И они поняли.
Свежие комментарии