Начались занятия на четвертом курсе авиатехникума, но долго учиться нам не пришлось. Нашу группу отправили на практику на 243 авиационный завод. Зачислили нас в цех по ремонту авиадвигателей АШ 62 ИР (для самолетов АН 2). А меня и Мусакаева Леонарда поставили на ремонт картеров. Кликуха у Леонарда была - Давинчи, и был он большой баламут.
Бригадиром у нас был Скобликов, знатный слесарь, а в помощниках у него ходил Кикоть Валерка, тоже слесарь. Был он у нас нашим наставником. Поразила меня чистота в цехе. Полы мраморные, светлые. Каждое пятнышко видно. Инструмент хромированный, каждый – с личным клеймом. Хранился он в стеклянных стеллажах на стеклянных полках. После работы нужно было очень тщательно его протереть и уложить на полки в определенном порядке. На рабочих местах чистота, как в больнице. Рядами стояли в огромных кадках декоративные деревья, и запах бензина смешивался с запахом хвои.
Мы, конечно, старались, но и там продолжали чудить. Однажды Кикоть часа полтора притирал половинку картера. Это на плите намазывают специальную пасту и таскают плиту туда-сюда, пока все плоскости не притрутся. Это видно по следам пасты. На поверхности не должно быть ни одной царапины. Так вот, притер он плоскости и ненадолго отлучился, а когда пришел, то увидел, что на одной лапе написано: «Кикоть накакал …»». Он долго орал, и пытался узнать, кто это сделал. Скобликову надоели его вопли, и он начал сам заново притирать плиту. Через полчаса работа была закончена, а через несколько минут на другой лапе появилась другая нацарапанная надпись: « А Скобликов соскоблит…». Тут уж они орать стали вдвоем. Когда Давинчи это делал - ума не приложу! Тут уж мне надоели их вопли, и я сам стал притирать картер на плите, соображая в то же время, что он насчет меня придумает. Но, видно, фантазия его кончилась...
Свежие комментарии